В июле Кенни Халлерт второй раз в жизни вышел на финальный стол главного турнира WSOP, за 4-е место он получил $3 млн. В 2016 он вылетел на 6-м месте и выиграл 1.5 млн. В любой другой год достижение Кенни стало бы главным событием всей серии.
Но в этот раз на финальный стол впервые с 1995 года вышла женщина – Лео Маргетс стала 7-й. А основное внимание было приковано к Майклу Мизрахи, который выиграл браслет не только в мейне, но и в чемпионате игроков.
На месте Кенни некоторые игроки могли бы ревностно воспринять, что в самый главный момент в их карьере, все внимание досталось другому. Но это совершенно не в характере Халлерта.
Кенни всегда отличала скромность и великодушие. Несмотря на свои игровые успехи, он уже несколько лет работает турнирным директором, и каждый год составляет летнее расписание турниров в Лас-Вегасе, которым пользуются сотни игроков. Год назад Кенни согласился стать амбассадором PokerStars, где взял на себя роль посредника между организаторами и любителями, обеспечивая прямую связь и обмен информацией.
– Чем ты занимался после Мировой серии?
– После вылета из главного турнира до EPT в Барселоне я не сыграл ни одной раздачи. Забронировал обратные билеты на последний день серии, но после всего произошедшего пришлось задержаться в Вегасе. Потом провел неделю дома в Англии, и съездил в небольшой отпуск с девушкой.
После WSOP я всегда делаю перерыв. В «обычные» годы мог бы сыграть пару турниров в онлайне, но в этот раз даже этого не хотелось делать.
– Такой далекий проход наверняка забирает всю энергию?
– Думаю, любой игрок, оказавшийся в заключительной стадии мейна, ответит одинаково – мы все очень мало спали. Я не исключение. Причем засыпал я всегда легко, с этим проблем не было, но каждый день очень рано просыпался. Это сильно выматывает. Спал по 5-6 часов в день, этого недостаточно в такие напряженные моменты. Но из-за огромного прилива адреналина усталость практически не чувствуется.
Было бы любопытно посмотреть медицинские исследования на эту тему. Чтобы кто-нибудь измерил уровень кортизола и адреналина во время и после главного турнира. Интересно, как долго они сохраняются в организме. Мне точно потребовалось больше недели, чтобы снова начать нормально высыпаться.
– У тебя уже несколько очень далеких проходов в главном турнире. Ты как-то пытался это анализировать?
– В 2016-м я несколько месяцев вообще не мог себя заставить посмотреть запись финального стола. Но в этот раз уже посмотрел самые интересные раздачи. Из-за того, что у меня уже был такой опыт, сейчас все воспринимается иначе.
Мне кажется, от просмотра финалок нет никакой практической пользы. Невозможно заранее подготовиться к игре на этой стадии. Гораздо продуктивнее анализировать свою игру в онлайне или обсуждать стратегию с друзьями. А выход на финальный стол слишком уникальное и маловероятное событие. Вероятность там оказаться близка к нулю. Хотя мне это удалось дважды.
Каждый раз я убеждаюсь, что все зависит от конкретных оппонентов, невозможно подстроиться под поле в целом. В поздних стадиях это особенно важно, вы садитесь за стол и пытаетесь разобраться, как играют ваши соперники. Но в любом случае будут раздачи, которые захочется позже посмотреть в софте, чтобы убедиться, можно ли было что-нибудь сделать иначе.
– Ты сыграл несколько важных раздач против Мизрахи.
– Да, самую противоречивую реакцию вызвали две – в одной я выбросил AK на префлопе, в другой оплатил все улицы с KJ.
На протяжении восьми дней я доверял своим ридсам, и на девятый сделал то же самое. Конкретно в тот момент я ошибся, но на дистанции, думаю, сыграл правильно. Очень сложно оценивать раздачи в вакууме. А главный турнир вообще отдельная история, слишком уж уникален каждый спот по сравнению со стратегией в других турнирах.
Но за это мы и любим главный турнир. Я свой первый сыграл в 2008 году, с тех пор играю каждый год и в будущем пропускать не планирую.
– Мизрахи не только играл в экстремально агрессивном стиле, ему еще и великолепно заходило. Можно ли сделать какие-то подстройки, когда за столом есть такой игрок?
– У меня был заготовлен план игры против всех финалистов. Естественно, против Майкла тоже. Я знал, как буду играть против него в зависимости от соотношения наших стеков. Были некоторые наработки, как он будет менять игру в зависимости от ситуации за столом.
Ему действительно отлично сдавали, и всё оплачивали. В какой-то момент даже показалось, что он начал заигрываться, как будто торопиться выиграть. Майкл, несомненно, великий игрок. Иначе невозможно выиграть 8 браслетов и 4 чемпионата игроков. Я очень уважаю его игру, пусть она и не всегда «одобрена солвером». Но попробуйте теперь убедить кого-нибудь, что его подход не работает.
Этим офлайн и прекрасен. Выигрывать можно совершенно по-разному.
Себя я точно не отношу к лучшим игрокам мира, но уверен, что в мейне WSOP мое ожидание выше, чем у многих топ-регов. Я тоже далеко не всегда играю «по солверу». Восхищаюсь игроками типа Майкла или Давиди Китаи, у которых свой неповторимый стиль.
– Выигрыш $3 млн как-нибудь повлияет на твою дальнейшую карьеру?
– Практически никак. Это мой самый большой занос, но призовые, которые я получил в 2016-м сильнее повлияли на мою жизнь. Тогда я получил меньше, но выигрыш был гораздо существеннее относительно моего банкролла.
Мои ближайшие планы – удачно выступить в офлайн лидерборде PokerStars. Я планирую бороться за призы в «средней лиге», в которой в зачет идут все турниры EPT и European PS Open с бай-инами от €1,000 до €4,999. Дороже я почти ничего не играю, кроме мейнов.
Высокие бай-ины меня не особо интересуют, я просто люблю играть. Турниров за €10,00 в моей карьере тоже было немало, я чувствую в них себя вполне комфортно. Я не любитель бросать вызов самому себе, а этот лидерборд вызывает у меня спортивный интерес.
Потом сыграю NAPT в Лас-Вегасе и возможно заеду на Triton в Корее. Как уже сказал, следующим летом обязательно сыграю главный турнир WSOP. Все-таки есть возможность стать первым игроком современной эры, который сделает три финальных стола. Надо хотя бы попытаться.
Долгосрочные планы строить сложно, но я точно никогда не брошу покер. Какие-то турниры буду играть. Раньше я всегда говорил – следующий год точно поиграю, а дальше будет видно.
У меня все еще есть незакрытая цель – выиграть крупный живой турнир. Тогда можно будет сказать, что мой покерный паззл сложился. Моя карьера и так уже очень успешная, но это станет вишенкой на торте.
– Ты не только играешь, но уже и работаешь много лет турнирным директором, а недавно еще начал сотрудничать с PokerStars.
– Подписал контракт с PokerStars в апреле прошлого года. У меня роль советника по офлайн-сериям, помогаю с подготовительным процессом, а потом собираю фидбек от игроков. Вместе с главным турнирным директором Тоби Стоуном разрабатываем структуры, расписание, обсуждаем правила и думаем, что можно улучшить.
Эта работа мне очень нравится. Околопокерной деятельностью я занимаюсь с 2008 года, помогал некоторым казино Бельгии с маркетингом их покерных комнат. Со временем переквалифицировался в турнирного директора, даже работал флором на EPT.
После ковида забросил эту деятельность, работал лишь на паре турниров, но PokerStars отказать не смог. Как человеку с опытом игрока и организатора мне отлично подходит эта работа.
Я по-прежнему страстно люблю нашу игру. И неважно, за столом или вне его, всегда стараюсь быть рядом с игроками и защищать их, особенно любителей.
– С высоты своего опыта, в чем ты видишь самые большие проблемы для будущего покера?
– Затяжка времени. Мы прикладываем много усилий в борьбе с этим явлением, но пока эффективность предпринимаемых мер невелика.
Еще одна общая проблема – длительный период поздней регистрации. Уже математически доказано, что это дает слишком большой эдж игрокам, которые активно пользуются этой возможностью. Причем нельзя сказать, что это читерство, они просто пользуются лазейкой, которую им предоставили сами организаторы.
Есть игроки, которые пытаются получить максимум EV в любой ситуации, они не ставят блайнды, тянут время ради пейджампов. Все это не очень хорошо для игры. Даже если кому-то это приносит быструю прибыль, на дистанции индустрия страдает.
Также в последнее время были скандалы с игроками, которые используют продвинутые технологии для читерства – камеры, умные часы и так далее. Мы стараемся противостоять этому, принимаем меры. Я говорю именно про PokerStars, не хочу обсуждать другие серии.
– Тебя устраивает, в каком направлении движется покер?
– Я начал работать турнирным директором 20 лет назад, проводил турниры за €60. Думаю, большинство участников подобных турниров и сейчас прекрасно понимают, что профессионалами они не станут. Однако, они все равно продолжают играть, просто потому что это приносит им удовольствие. На мой взгляд, такие игроки – основа покерной экосистемы, можно даже сказать, фундамент пищевой цепочки.
Без любителей, которые играют на недорогих локальных сериях, покер не достиг бы такой популярности. Если мы хотим, чтобы офлайн продолжала развиваться, мы должны защищать этих игроков любой ценой. Именно они – новая кровь покера.
В конечном счете у всех, кто работает в индустрии, одна цель и было бы отлично, если бы мы объединились, чтобы сделать игру еще лучше. Прекрасно понимаю причины жесткой конкуренции между операторами, но то, как проходит борьба между ними, меня раздражает.
Как и многие другие, я лишь наблюдаю за происходящим со стороны, пожевывая попкорн. Но уверен, что огромные бюджеты, которые тратятся на раздувание конфликтов, можно было бы потратить гораздо эффективнее, сосредоточившись на создании чего-то позитивного. Хотя, кто я такой, чтобы давать советы…
