– Привет, Джек. В покере ты видел все, твой отец – основатель казино Horseshoe, на твоих глазах зарождалась Мировая серия покера. Ты сам веришь, что недавно мы отпраздновали 50-ю годовщину WSOP?
– Это невероятно, но еще больше меня поражает, насколько большим явлением стал покер.
– Расскажи про 1970 год, когда вы с отцом собрали лучших игроков в одном месте. Что было вашей главной мотивацией?
– Деньги, хаха. На самом деле, мы просто открыли покер-рум и собирали игру. За год до этого в Рино провели «Конференцию гэмблеров», по сути, это была просто продолжительная сессия игры в покер. Нам понравился этот опыт, и я познакомился там со своим лучшим другом – Дойлом Брансоном. На следующий год мы связались с организаторами, но они сказали, что больше не будут устраивать ничего подобного, потому что финансовый результат их разочаровал. Тогда мы решили провести что-то похожее у себя. Приехать мог любой желающий, но про нас тогда почти никто не знал, не было никакого освещения в прессе. Поэтому присутствовали только игроки, с которыми мы связывались лично. О каком-то большом турнире тогда даже не думали, это просто не приходило нам в голову. Все играли кэш, а в конце мы спросили участников, кого они считают лучшим. Не было никаких бюллетеней, я сам ходил и спрашивал каждого. Но игроков было не так много, около 100 человек.
Выявлять лучшего в классическом формате фризаута за $10k стали только через год или два. Это идея Амарилло Слима. Тогда турниры были большой редкостью, фризауты играли только в хедз-апах, когда один игрок бросал вызов другому. А мы рискнули провести МТТ на несколько человек. В первом турнире, который выиграл Слим, зарегистрировалось всего шестеро игроков, потому что большинство покеристов избегали публичности. Вот так все началось.
– Дойл рассказывал, что были споры, во что играть в главном турнире – холдем или 2-7 с обменом. Ты помнишь эти обсуждения?
– Точно уже не помню, но могу кое в чем признаться. Только обещай, что это останется между нами. Холдем в те годы был непопулярной игрой. Более того, в покере никто не стремился к популярности. Почти все игры были нелегальными, никто не хотел лишнего внимания полиции. Первое упоминание о Мировой серии в газетах произошло случайно. К нам приехали два журналиста из Кливленда и написали статью.
– Еще Амарилло Слима в 1972-м пригласили на вечернее шоу Джонни Карсона.
– Да, точно. И он был идеальным человеком для этого, его характер и поведение отлично подходили для участия в подобных шоу.
– Многие считают его первой настоящей суперзвездой покера. Участие в популярном ТВ-шоу, узнаваемая внешность, победа в первом турнире за $10k.
– Согласен, причем тогда это были совсем другие деньги. Хорошую машину можно было купить за $3k. Сейчас все как минимум в 10 раз дороже, то есть это примерно как бай-ин $100k сегодня.
– Количество участников медленно, но уверенно росло. В середине 70-х Дойл выиграл два турнира подряд с T2, что помнишь об этом?
– Дойл однозначно был сильнейшим игроком. Он единственный, кто в то время мог развалить игру, с ним просто отказывались играть. C T2 тогда почти никто не вступал в розыгрыши. Естественно, я уже не помню подробности, почему Дойл решил это сделать, причем два года подряд. Но так произошло, и рука стала легендарной. Любопытно, что Дойл, Сэйлор и потом Чип Риз, которые считались сильнейшими игроками, турниры играли не очень хорошо. Они относились к ним несерьезно, не особо думали над стратегией, все их внимание было сосредоточено на кэше.
– И на ваши первые серии многие приезжали играть исключительно кэш?
– Да, как я уже говорил, дело в публичности. Нам, как владельцам казино и организаторам, она была выгодна. Но игрокам все это было совершенно неинтересно. Многие прямо говорили, что не хотят, чтобы дома узнали, что они хорошо играют, это бы повредило их экшену. Молодежи сложно понять, как тогда относились к гэмблингу, за 50 лет очень многое изменилось. Это считалось чуть ли не постыдным занятием, а сегодня мы восхищаемся молодыми парнями, которые бросают колледж и становятся успешными профессионалами.
– Даже 30 лет назад, когда я учился, мы обсуждали про свои игры шепотом, чтобы преподаватели ничего не услышали. Вторая декада Мировой серии началась с побед Стю Ангара. Его называли лучшим игроком мира в турнирный покер, нарды и джин. Какие воспоминания о нем остались у тебя?
– Про нарды полная ерунда, а вот в джин, действительно, в истории не было другого игрока, который доминировал бы с таким перевесом. Он был на несколько голов выше остальных. Сейчас про эту игру никто не помнит, но тогда в нее играли в любом баре. Стюи выставляли на матчи против самых грозных соперников, а он всегда выглядел очень молодо, у него практически не росли волосы на лице. В 21 он выглядел на 12, и эти матчи мне напоминали бои питбуля и чихуахуа. Только эта чихуахуа уничтожала любых соперников, настолько хорош он был в джин. В покер он тоже играл очень сильно, но у него была большая проблема. Он начинал беситься и тильтовать, когда ему не складывалось. Все знают о его проблемах в конце жизни, не хотелось бы лишний раз на них останавливаться.
– После Стю на Мировой серии произошли еще две истории, достойные упоминания. Первая – как Джек Страусс думал, что проиграл стек, но нашел фишку под салфеткой и выиграл главный турнир. А вторая – как Том Макэвой и Род Пит вдвоем выиграли место в мейне через сателлит, а потом встретились в хедз-апе.
– Про Джека я уже не помню подробностей. Возможно, я даже присутствовал в тот момент в зале, но в моей жизни было слишком много покера. Знаю только, что он играл хедз-ап с Дьюи Томко, нашел единственную фишку и с нее раскрутился до победы.
– Я слышал, что он сказал «олл-ин», но не поставил эту последнюю фишку. По сегодняшним правилам у него бы ее все равно отобрали, а как было тогда?
– По-моему, он ничего не говорил, просто двинул все фишки в центр, и только одна случайно осталась у него. Дело еще в том, что сейчас у игроков за столом слишком много фишек, поэтому ставки нужно озвучивать. А тогда все действия обозначали исключительно фишками, пока ты не поставишь их в центр, тебе не засчитают ход.
– Когда выиграл Страусс, это же был первый год, когда появились сателлиты? Тогда количество участников выросло сразу с 75 до 104, а еще через год после победы Тома Макэвоя – до 132. Что можешь рассказать про Эрика Дрейка, который придумал сателлиты?
– Эрик – очень умный человек. Он много лет помогал проводить разные серии, был консультантом на ТВ и отлично справлялся со своей работой. Я считаю Эрика самым приятным человеком из всех, с кем мне доводилось встречаться в жизни. Я всегда ценил в нем одинаковое отношение к людям, независимо от их статуса. Он очень веселый и просто отличный парень. Ему принадлежит шутка, которая мне очень нравится. Он часто повторял: «Я был седьмым игроком мира в семикарточный стад, но к сожалению, я всегда играл против первых шести». И отчасти это было правдой.
– Недавно был еще один юбилей, прошло 30 лет после первой победы Фила Хельмута на WSOP. Он обыграл Джонни Чена, который мог выиграть третий главный турнир подряд. Я слышал, что в то время в покере не было фигуры крупнее Джонни, это правда?
– Джонни и сейчас остается очень сильным игроком, просто о нем почти не вспоминают. Он уже много лет играет в Макао, и вы не представляете, сколько он там выиграл.
– До Джонни несколько человек выигрывали два турнира подряд – Джонни Мосс, Дойл Брансон и Стю Ангар. Но ни у кого не было шансов на третий успех, а Джонни вышел в хедз-ап. Насколько это казалось невероятным?
– Тогда более невероятным казалось то, что его обыграл обычный паренек из колледжа. Филу, кажется, было 24 года? Он уже закончил учебу, но называли его все именно так – паренек из колледжа. И если есть примеры, когда победа в покер меняет чью-то жизнь, то Фил и этот его успех – самый яркий пример. Тогда молодые игроки были редкостью. Стю Ангару было 27, когда он стал самым молодым победителем мейна, и он считался феноменом. По-моему, Фил был первым игроком, который по-настоящему понял разницу между турнирами и кэшем.
– Ты есть на всех фотографиях, когда они играют хедз-ап. Ты смотрел весь финальный стол?
– Это один из тех моментов, которые я вообще не помню. Обычно я присутствовал где-то в зале, но не всегда прямо у стола.
– Тебя удивила победа Фила?
– Да, как и всех. Многие даже говорили, что ему просто повезло, но с этим я совершенно не согласен. В то время никто не понимал турнирную стратегию лучше него, он и сейчас остается специалистом МТТ и играет в них намного лучше, чем в кэш. Но тогда, естественно, было невозможно предсказать, какой успех его ждет. Потому что кэшевики играли каждый день, а турниры проводились раз в год. Все изменилось через несколько лет, когда появились встроенные камеры и онлайн-покер.
– Давай сразу перейдем к этой эпохе. Все говорят про победу Манимейкера, но настоящее безумие началось через год, когда выиграл Грег Реймер. Количество игроков выросло с 800 до 2,500, и столы в Horseshoe приходилось ставить чуть ли не между слотами. Я даже слышал, что пожарные грозили закрыть казино.
– Нет, такого не было. Но мы действительно столкнулись с небольшими сложностями. Никто не ожидал такого наплыва людей. Все произошло из-за популярности онлайна. Я слышал, что в тот период в румах регистрировалось по 50,000 человек в день. Эти числа могут быть далеки от истины, но сейчас такого нет и близко. Еще оказалось, что покер – очень интересное мероприятие для зрителей. В 90-е мы тоже приглашали съемочную группу на Мировую серию, но даже не думали, что в столы можно встроить камеры. Я был уверен, что никто из профессионалов не захочет так играть. Но потом покером заинтересовались крупные телеканалы, и все изменилось.
– Еще я хотел спросить про [1997] год, когда Стю Ангар вернулся и выиграл главный турнир в третий раз. Почему вы решили играть финальный стол за пределами казино?
– Хаха, этого я тоже уже не помню. Кажется, было слишком много желающих посмотреть и на улице была хорошая погода.
– Через год выиграл Скотти Нгуен со знаменитой фразой «если ты сейчас заколлируешь, то все закончится».
– Скотти – еще один пример очень сильного игрока, который заслуженно победил.
– Ты знаком с Джимом Бехтелем, который выиграл главный турнир в 1993-м, а спустя 26 лет, в 2019-м, выиграл второй браслет по 2-7?
– Это только подтверждает, что в покере в любом возрасте можно выигрывать и успешная карьера может длиться очень долго. Естественно, мозг работает уже не так быстро. 60-летнего игрока в покер можно сравнить с 36-летним баскетболистом. Они с возрастом уже не так быстры, но есть примеры профессионалов, которые играют и в таком возрасте. Конечно, есть еще Дойл Брансон, он будто 50-летний атлет, который разрывает НБА.
– Последний вопрос. Когда вы продали Мировую серию Harrah’s [в 2004-м], ты вздохнул с облегчением или это был грустный момент?
– Я продал Horseshoe своей сестре еще в 1998 году задолго до покерного бума. И мне просто негде было проводить серию, а ей это было совсем неинтересно. Никто не мог предположить, что ждет покер через несколько лет.
При всем уважении к ГТ, это лучшая статья за полгода
Ничо не помню, но я был в зале и было весело