Мохсин Чаранья: Если я не выиграю, это будет катастрофа

– Привет, Мохсин – или лучше называть тебя Мо?
– Привет. Да, мне больше нравится Мо.

– Начать я хочу с самого главного: поздравляю с женитьбой!
– Спасибо. Свадьба была две недели назад – совсем недавно.

– Уже ощутил какие-то перемены в связи с кольцом на пальце?
– Не особо – мы с Сашей вместе уже три с половиной года. В целом всё по-старому, разве что теперь придётся заново разбираться с заполнением налоговых деклараций. Что касается кольца, я вообще не люблю ювелирные изделия, придётся привыкать. Уже успел уронить его с мусорный бак в ванной – оно мне немного великовато. Попробовал договориться с Сашей не носить кольца, но пока не вышло.

– Некоторые спортсмены, которые активно работают руками, заменяют обручальное кольцо на цепочку на шею. Ты, в общем-то, тоже спортсмен, который активно работает руками...
– Я – очень неспортивная версия спортсмена.

– Но тебя показывают по ESPN, это необходимо учитывать.
– Обычно по ESPN показывают, как я блефую, получаю колл и ухожу с грустным лицом. Слишком много позорных вылетов для спортсмена.

– Ладно, к твоей семейной жизни мы ещё вернёмся. Давай поговорим о первых шагах, о детстве.
– Я родился в Торонто, но мы переехали в Чикаго, когда я был ещё младенцем. Жили в районе под названием Роджерс-парк. С первого до восьмого класса я ходил в одну и ту же государственную школу. В моём классе был только один белый.

– Вы жили в гетто?
– Теперь этот район джентрифицирован, но тогда мы входили в школу через рамки металлоискателей. Судя по результатам контрольных, в своём классе я был самым умным с большим отрывом. Учителя несколько раз предлагали маме перевести меня на класс выше, но я рад, что она их не послушала: когда мы переехали в еврейский пригород, в новой школе я поначалу вообще не понимал, о чём идёт речь, и был худшим в классе.

В старую школу ходили почти одни только чёрные и мексиканцы. Индийцев было человек пять-десять, так что нас, конечно, прессовали, но отчуждения я не ощущал. В новой школе оно появилось. Для начала, я вообще не подозревал, что в мире живёт столько белых. Также я понятия не имел, кто такие евреи – до этого в моём мире были только мусульмане и христиане. Я вырос мусульманином, но не слишком религиозным. Мама не заставляла меня молиться по пять раз в день и отправляла в мечеть только чтобы я не вступил в уличную банду. В Чикаго в мечеть ходили все, в том числе богачи. С их детьми можно было подружиться, с родителями – познакомиться, и всё это должно было положительно повлиять на меня. С некоторыми из них мы до сих пор дружим.

– Насколько способным школьником ты был? Я слышал, у тебя фотографическая память...
– Ребёнком я считал себя гением, но когда попал в старшие классы, выяснилось, что я не знаю практически ничего. Память у меня была, действительно, очень хорошая, и до сих пор она почти фотографическая. Мне очень легко давалась математика, да и по другим предметам не приходилось прикладывать усилий. В новой школе меня сначала записали в классы с самой лёгкой программой, но меня это категорически не устроило. Мама пошла к завучу и договорилась, чтобы мне позволили учить любые предметы по моему выбору – если не потянет, тогда можете спокойно переводить куда хотите. Таких прецедентов в школе не было, но они пошли нам навстречу. Срок, правда, выделили небольшой – пару недель.

Для начала мне пришлось взять учебники новой школы за несколько предыдущих классов и пройти их за пару дней. Мама запирала меня в комнате и заставляла учиться без перерыва. К концу семестра я занимался по самым сложным программам и получал одни пятёрки. Так что я довольно быстро наверстал упущенное. Впрочем, особого выбора у меня не было. Мама работала на двух работах, старшие братья и сёстры учились не так хорошо, потому что родились не в Америке, так что вся надежда была на меня, и ради меня они были готовы на любые жертвы.

Помогало и то, что учителя всегда были готовы помочь, а друзей у меня поначалу не было. Как я уже говорил, я никогда раньше не видел столько белых и азиатов не из Индии. В самом начале семестра был Йом Киппур, в школе устроили выходной, а я понятия не имел, что это такое... Но ко второму семестру я уже во всём разобрался, завёл друзей и понял, что всё будет в порядке.

– Как выбирал университет?
– Я получил подтверждение из всех университетов, куда послал документы, включая Стэнфорд, но было очевидно, что лучшие из них мне не по карману – способностей хватило на поступление, но не на стипендию. Поэтому я выбрал университет Иллинойса – всего в трёх часах езды от дома и бесплатный (платить $7k в год нужно было только если средний балл падал ниже 3.5). Кажется, он был 26-м в национальном рейтинге.

Перед началом учёбы я набрал много AP-классов (advanced placement classes, курсы, прохождение которых засчитывается школьникам как кредиты университета – редакция), а летом учился в муниципальном колледже, так что к первым лекциям у меня уже было 50 кредитов, а за всё время обучения нужно было набрать 120.

В университете у меня быстро появилось много новых друзей. Мама перестала меня опекать – я продолжал приносить одни пятёрки (для этого не требовалось особых усилий), и она, в сущности, позволила мне делать всё, что я хочу. Наверное, напрасно – если бы не покер, я был бы сейчас высокооплачиваемым адвокатом или типа того.

– Расскажи, какие забавные предметы ты выбирал. Просто у меня была похожая ситуация – к третьему курсу я уже набрал все необходимые кредиты и мог заниматься чем угодно – теннис, история джаза и так далее.
– Я прошёл все курсы по экономике и финансам, чтобы получить диплом по этой специальности, и набрал все кредиты ко второму семестру третьего курса. Мне предложили работу, но работать я не хотел – тратить 80 часов в неделю ради $70,000 в год? Ну нет. Так что я вернулся в университет и стал изучать высшую математику, сложные разделы физики и тому подобное – все самые трудные предметы, которые казались мне интересными.

– Выбирал самое сложное ради развлечения?
– Просто мне было особо нечего делать, а совсем расслабляться не хотелось. Разве что пошёл в класс хинди, хотя я и без того говорил на хинди, потому что туда ходили мои друзья. На уроках мы только смотрели индийские фильмы, и я до сих пор не умею ни читать, ни писать.

– Именно тогда ты, очевидно, и начал играть в покер?
– Во время второго семестра третьего курса я познакомился с Рави Рагаваном...

– Тоже чемпионом WPT...
– В будущем, да. А тогда он сидел в общаге за компьютером, играл в покер и зарабатывал 30-40 долларов в день. Я им восхищался – парень разрывает! Мне был 21 год, масса свободного времени, до этого вся лишняя энергия уходила на компьютерные игры, а тут я очень сильно увлёкся покером. Как только узнавал дату экзамена по какому-то предмету (обычно за три недели), садился и выучивал весь материал за пару дней, а потом не прикасался к книгам и сутками играл в покер.

– С первой фазой твоей покерной карьеры связана безумная история. Думаю, большинство людей, которые прошли через это, больше никогда не прикасались к картам...
– В домашних играх и дешёвой игре в интернете я набивал долларов 200, шёл в местное казино, садился за стол $5/$10, рвал всех. Как только набирал бай-ин на следующий лимит, пересаживался за новый стол и так далее, пока всё не проиграю. Или, как вариант, поднимал в каком-нибудь онлайн-турнире пять тысяч и сразу садился на $25/$50... С пятью тысячами долларов полетел в Вегас, начал с $5/$10, но вскоре уже сидел за столом $50/$100 с Брэдом Бутом, Кенни Траном, Мими Тран – знаменитыми хайроллерами 2006 года.

И все они советовали мне сыграть главный турнир WSOP. Я не понимал, зачем мне это нужно, ведь прошлой ночью я выиграл $40k... Но всё же зарегистрировался в день 1b, закончил с пятым стеком. В середине второго дня поставил 100 блайндов с Ax Kx в Ax Ax и вылетел, после чего спокойно вернулся за стол кэша. Все говорили, что вылет из главного турнира – это худший день для любого игрока в покер. А я вот не почувствовал. Играть девятидневный турнир? Просто потеря времени!

Максимум, до которого мне удалось подняться тем летом – что-то под $200k. Но это нельзя назвать банкроллом – все эти деньги были на столе. Не то чтобы я заявил $10k и положил $190k в ячейку. Кончилось тем, что я проиграл всё. Помню главную раздачу: поехал с Kd Qd на флопе Ad Jd Tx против сета, и доска спарилась. И я такой: чёрт! Вот и всё... Друг, с которым мы приехали, тоже всё проиграл. Пришлось использовать мамину карту, чтобы поесть и купить билеты домой.

– Не хотелось бросить покер навсегда?
– Когда тебе 22, кажется, что ты непобедим. Я взял небольшой перерыв и даже две недели проработал финансовым аналитиком в Mogran&Stanley, но быстро понял, что нам не по пути. Работать по двенадцать часов в день, чтобы получать за год столько, сколько можешь выиграть в Вегасе за неделю, выше человеческих сил.

Может быть, я погорячился, так как большинство моих друзей тех лет сейчас зарабатывают по $500k в год, что мало кому удаётся в покере. Когда им исполнится 40, они смогут до конца жизни не работать. Но меня хватило только на две недели.

Тогда я решил принять взрослое, взвешенное, умное решение – пойти в юристы. Подал документы в Northwestern, меня приняли. Оставалось найти деньги на обучение – $40k в год. Так я снова стал играть в покер.

Мы с другом сняли квартиру в Чикаго. На двоих у нас было $2,000, аренда стоила $1,500. Он искал работу в веб-дизайне и рекламе. Как мы будем платить и на что жить – вопрос оставался открытым, но совершенно никого не беспокоил.

В первый вечер на новой квартире я открыл лаптоп и запустил несколько турниров. Мы заказали индийскую еду, включили телевизор, я сел в ребайники за $3 и $5 на Stars (у меня там осталась пара сотен долларов) и... выиграл оба, получив около $10k. «О! Можно купить хороший телевизор!» Мы взяли плазму за $500 в Best Buy, самую модную модель.

На следующий день я проснулся и решил, что мне нужен стол, чтобы играть в покер. Поехал в магазин, купил стол, компьютерное кресло, хороший монитор. Кроватей у нас, кстати, не было, спали на надувных матрасах.

С банкроллом $10k я сел в кучу турниров, включая FTOPS за $300, где за первое место давали $200k. Мой сосед у себя играл ребайники за $3 – до этого играть в покер он не умел, но посмотрел, как я играю, и ему понравилось... Сижу в наушниках и капюшоне в тёмной комнате, полная концентрация. На столе двадцать пустых банок колы. Заходит сосед.

«Как дела? – Осталось пять человек. – Сколько за первое? – Двести тысяч. – #@#@. – Норм, купим телек получше».

Про ICM я тогда ничего не знал, вылетел 4-м, получил $72k. Так вот раскрутился с сотни за один уик-энд...

На следующий день обновили телевизор, купили диван...

– Кровати?
– Вот не уверен. По-моему, кровать появилась не раньше чем через месяц: кто-то сказал, что мне не светят отношения с девушками, если у меня нет настоящей кровати.

– Он оказался прав?
– Без комментариев.

Дальше я много играл онлайн, познакомился с людьми вроде Мурмана, Джереми Менарда и другими звёздами тех лет. Поднялся на верхние строчки лидерборда Pocketfives... Учиться на юриста я всё-таки пошёл, но это занятие мне категорически не понравилось, и каждый день я расслаблялся за покером.

– Сколько это продолжалось?
– Семестр я закончил пятым на потоке, но впечатления от учёбы были крайне негативными, и я решил, что платить $40k в год за эти мучения не имеет смысла. Сегодня понятно, что это было ужасное решение – мои приятели открыли юридические фирмы и зарабатывают больше миллиона в год.

– Знаешь, три своих последних подкаста я провёл с Джейми Керстеттер – работала юристом, уволилась, ушла в покер, Келли Минкин – работала юристом, уволилась, ушла в покер, и Джаредом Джаффе – работал юристом, уволился, ушёл в покер. Это я к чему – нет никакой гарантии, что ты бы не бросил, даже получив диплом.
– Да, это без гарантий. Но вообще все, с кем я обсуждал учёбу на юридическом, говорили, что это ужасно, ужасно скучно, и никто не идёт туда ради удовольствия – все идут ради огромных денег, которые вам будут платить после получения диплома. Так что если бы я настроился идти до конца, то приложил бы все усилия, чтобы создать собственную фирму как можно скорее.

– Если бы это приносило удовольствие, юристов было бы намного больше. А их и так достаточно.

Поговорим теперь о переходе в офлайн. Расскажи о своём первом финальном столе на Мировой серии в 2009 году. Есть что вспомнить?

– О да. Долго я играл только онлайн, периодически читал новости типа «Вивек Раджкумар выиграл два миллиона на WPT» и думал: «Чёрт, я обязан хотя бы иногда играть вживую, ведь там все деньги!» Мешало то, что я слишком прикипел к компьютеру и стал совершенно асоциальным. На протяжении пяти лет я изо дня в день питался строго колой, пиццей и индийской едой (весил при этом меньше 60 кг), играл в видеоигры, немного тусовался с друзьями, а с шести вечера играл онлайн. В шесть на Full Tilt начинался турнир за $75 с гарантией $40k, в 6:30 стартовал 6-max за $109 с ребаями, в 7:00 – ребайник за $109 на Stars, в 8:00 – тысячник... Я до сих пор помню всё расписание целиком. Я просыпался в районе трёх часов дня, обновлял содержимое холодильника, а в 5:45 садился гриндить.

С живой игрой всё было сложнее. Помню турнир за $15,000 в Bellagio. Когда оставалось 30 человек, я был в топ-5 и смотрел на первую строчку выплат – о, почти два миллиона, дармовое. Но вскоре я проиграл стек бэдбитом Майку Матусову и подумал, что вся эта живая игра – просто впустую потраченное время. Да, я получил что-то около $40,000, но всё равно это того не стоит! (Матусов закончил 9-м и получил $100,800, турнир выиграл Чино Рим – $1,538,730 – редакция.)

Я очень легко начинаю ненавидеть людей, так что офлайн-покер – вряд ли самое подходящее занятие для такого, как я.

Если кто-то играет чересчур медленно или творит вопиющий бред, меня просто передёргивает, противно находиться с ним рядом. Ты ведь видел, как я играю в Bike – наверное, со стороны я выгляжу просто жалким, потому что мне омерзительны все вокруг.

– Bike – прекрасное казино и один из наших спонсоров. Но люди туда могут приходить разные...
– Итак, я отыграл полную программу на Мировой серии-2009 и вышел на финальный стол в пот-лимитном холдеме за $10k. Когда осталось 10 человек, нам выдали анкеты для ТВ. В графе «Ваше крупнейшее покерное достижение» я написал: «Победа в турнире по пот-лимитному холдему за $10k на Мировой серии-2009».

У меня был 6-й стек. Финальный стол был один из слабейших в моей жизни – это же пот-лимитный холдем, никто понятия не имеет, как играть без анте. Все играли дико тайтово, и я мог нагло стилить блайнды. Из более-менее приличных игроков там был только Брендон Канту, и тот не особо соображал – да и сейчас не соображает. Думаю, в онлайне я выиграл больше турниров, чем все игроки на финальном столе, вместе взятые.

– Чем всё закончилось?
– Я занял 10-е место. Поставил Qx Qx против Ax Kx и Ax Kx , и они оба выиграли.

Больше любить офлайн-покер от этого я не стал. Вернулся домой, снова засел в интернете. В офлайн ездил только когда выигрывал пакеты EPT на Stars. Потом пришла Чёрная пятница. Ужасная история. К счастью, все мои деньги были на Stars, и я быстро получил всю сумму на счёт.

Переехал в Торонто ради онлайна. В 2012-м выиграл пакет на ЕРТ Довиль. Занял там где-то 40-е место. Подружился с Фаразом, который в те годы разрывал офлайн.

Он был очень лёгким на подъём. «Так, едем в Барселону на ЕРТ, потом в маленький город в Германии, где живут мои друзья, походим по барам, потом на поезде в Чехию, у меня там на примете потрясающая пивоварня...» Я смотрел на него и думал: «Что это за человек вообще? Можно же просто сидеть за компом и играть в покер!» Но постепенно он смог открыть мне глаза на мир за пределами компьютера.

Я стал чаще ездить. Выиграл пакеты на ЕРТ в Берлине и Гранд-финал в Монте-Карло. Приехал в Берлин, вылетел на первом уровне и говорю: «К чёрту, офлайн – отстой, я возвращаюсь в Торонто!» – «Но у тебя же пакет Гранд-финала!» – «Без разницы...» – «Нет, так нельзя. Есть пакет – обязан играть!»

В тот день Фараз пришёл со своим другом Дуку, у которого в Берлине несколько ресторанов суши, и Дуку говорит: «Приходите играть с нами в баскетбол!» Мы пришли. Там было человек шесть, которые играли в студенческие годы, а сейчас больше соревновались в бросках сверху. Мы к ним присоединились, стали играть на два кольца. На следующий день пора было уезжать в Монте-Карло, но я предложил остаться ещё на день, чтобы наиграться в баскетбол... В итоге мы сели в день 1b. Я прекрасно отдохнул, отлично себя чувствовал, и люди начали дарить мне фишки.

На финальном столе у меня был 5-й стек из 8. Все мои соперники по финалке в сумме выиграли в интернете что-то около $800k, поэтому я считал, что победа у меня в кармане. За завтраком я встретил Атанасиоса и Марвина Реттенмайера. Атанасиос пожелал мне удачи. «Ты во втором дне турнира по 25k?» – спросил Реттенмайер. – «Нет, я собираюсь выиграть главный турнир!» – «В самом деле? Большой стек?» – «Да какая разница! Я просто выиграю». Атанасиос такой: «Вот это правильный настрой!» А я: «Ты не понимаешь. Если я не выиграю, это будет КАТАСТРОФА».

Через несколько дней Марвин меня нашёл и сказал: «Слушай, я потом посмотрел стеки – ты же был пятым из восьми человек! А я тогда подумал, что у тебя 75% фишек или типа того...»

Перед игрой у нас взяли интервью для трансляции ЕРТ, и им я сказал то же самое: если не возьму первое место, это будет провал. Интервьюер спросил: «А если займёшь второе место? Это ведь 900 тысяч евро – хорошие деньги». Я ответил: «Проиграть кому-то из них хэдз-ап будет просто позорно».

После этого меня попросили ответить на все вопросы заново, потому что я прозвучал как полный мудак. Но я ведь и правда не понимал, как можно им проиграть!

На финальном столе я выиграл первые семь разадач, и Барри Гринстайн, комментировавший трансляцию, уверенно сказал: «Мо выиграет. Это умный парень из Чикаго, и совершенно очевидно, что он единственный из всех много играл в покер». Он видел, что люди выкидывают на мои рэйзы руки лучше, чем я открываю. Скачки призовых были чудовищные – 130,000 евро за 8-е, 1,350,000 – за первое. Все дико затайтились.

В 3-макс я прошёл с мужчиной под 70, который несколько засыпал за столом, и крайне агрессивно игравшей француженкой, которая ещё не успела научиться проявлять агрессию в нужные моменты, но всё равно создавала некоторые неудобства. Она в итоге закончила второй – исключительно за счёт агрессии. Хэдз-ап занял четыре раздачи.

– Прекрасный занос – больше $1,780,000 по курсу! Потом был турнир WPT в Париже...
– До этого я отыграл WSOP – безуспешно, но моё настроение от этого не ухудшилось, я всё ещё был на седьмом небе. Я тогда жил в Лондоне с Фаразом, Атанасиасом и ещё парой профессиональных игроков в покер. Осенью Фараз предложил поехать на WPT в Париж на поезде под Ла-Маншем...

– Во всём слушайся Фараза! Это, похоже, ключ к успеху.
– Приехали с сумками прямо в казино, зарегистрировались. Помню, как пытался продавать доли, но все говорили, мол, сложный турнир, хотя какой он сложный – куча возрастных французов, которых никто никогда не видел. Кажется, я смог продать не больше 10% (бай-ин был 7,500 евро). Потом поехали искать отель, но нигде не было мест. Кое-как нашли на одну ночь номер с большой кроватью, которую пришлось разделить.

Утром Фараз вылетел и сразу уехал в Лондон, а я забрал номер другого игрока, который вылетел в первый день. Вышел на финальный стол. Познакомился с Мэттом Салсбергом...

– Он, кажется, стал победителем?
– Да, так и есть. Вообще это был сильнейший финальный стол в моей жизни. Тимоти Адамс – один из трёх лучших игроков в мире и тогда, и сейчас...

– Вау!
– Да, он легенда. Фил Грюссем и Фабиан Квосс – ещё две легенды онлайна, Тео Йоргенсен – один из лучших игроков старшего поколения... И Мэтт Салбсерг. Что, еврей-сценарист из Лос-Анджелеса? Сценарист и продюсер Weeds? Я смотрел Weeds, не такие уж они и смешные!

Он проехал по финалке катком, выбил и меня, и всех остальных. Помню, мы сидели с Филом и Фабианом в баре казино и удивлялись: что случилось с миром, если мы здесь, а в хэдз-апе играют Мэтт и Тео? Но потом мы с Мэттом стали друзьями. Кстати, с Сашей – моей женой – я познакомился тоже благодаря ему.

У меня была теория, что если ты удачно выступил на турнире год назад, то на следующий год сыграешь ещё лучше, потому что ты уже всё знаешь – логистику, структуру, где брать кофе в перерыве и так далее. Поэтому я приехал в Париж на следующий год и снова вышел на финальный стол. Был 2/9, потом долго играл шортстеком, в хэдз-апе у оппонента (Василия Фирсова – редакция) было преимущество 15 к 1. У меня прошла пара блефов, потом я запушил Qx 3x и получил колл от Ax 7x . На трибуне меня поддерживали Атанасиос, Фараз, Саша и Джейсон Кун. «Эту раздачу ты выиграешь!» – «Не думаю, что вы хорошо понимаете математику...»

На флопе положили Ax 7x 2x . «Всё равно твоё!» – «Вы что, я же без аутов!»

Тёрн – 5x , ривер 4x , я удваиваюсь, а мой соперник, было видно, дико расстроился, даже начал бормотать что-то под нос по-русски. Он и выглядел как классический русский злодей из какого-нибудь «Рокки».

– Или Тедди КГБ?
– Или так. Потом у меня снова прошла пара блефов, выиграл монетку, а потом ещё одну монетку за победу в турнире – и всё!

– Нас немного поджимает время, поэтому попробуем ускориться. Через год ты выиграл WPT в Bellagio – $1,177,890...

...а в прошлом году наконец добрался до браслета WSOP – в турнире за $1,500. Каково это – выиграть браслет? Где хранишь его?
– Вот уж не знаю.

– Но ты же не избавился от него?
– Нет, но вообще надеялся, что он окажется более изящным.

Финальный стол был очень спокойным. Начинал я с коротким стеком, 8/9, но совершенно не волновался – всё-таки у меня уже очень большой опыт. Я знал, что делать в любой ситуации. Если не повезёт – так тому и быть, но ошибок я не совершу. С самим коротким стеком пробился в топ-3, а потом просто выиграл все раздачи. (В хэдз-апе Мо обыграл Кэри Каца, 5-е место занял Михаил Рудой – редакция.)

– Твоя жена Саша Сэлинджер – продюсер PokerNews. Она хорошо разбирается в покере. Насколько ценно, когда твой супруг разбирается в том, чем ты занимаешься?
– У меня есть хороший пример. Мы поженились 12 дней назад.

И все спрашивали, куда мы поедем отмечать медовый месяц. Не знал, что в 2018-м кто-то ещё ездит отмечать медовый месяц – вся моя жизнь, в сущности, отпуск. Но неважно. Я говорил: улетаю в Калгари, а Саша остаётся кататься на лыжах. Просто на partypoker играется большой онлайн-турнир, у меня 8-й стек, первый приз – три миллиона долларов. Ну ты давай, старайся, говорят, ведь Саша будет в ярости, если ты не выиграешь. А она говорит: да мне вообще всё равно. Это его работа, у него $70,000 эквити, пусть работает. Выиграет – хорошо, не выиграет – ничего страшного. А я пока на лыжах покатаюсь...

До Саши я встречался с девушками, которые плохо понимали, что такое покер. На любой доезд у них была одна реакция: о, ты выиграл хорошие деньги, теперь можешь бросить! Эй – мне нужны эти деньги, чтобы и дальше играть турниры! Я не могу бросить покер и устроиться на работу – я просто гораздо хуже для этого гожусь...

К сожалению, многие люди не принимают покер всерьёз. Они думают, что ты валяешь дурака, играешь для удовольствия. Многие так и делают, но если ты хочешь этим зарабатывать, играть профессионально, отношение должно быть соответствующим. Нужно серьёзно работать. Тем более, сейчас у всех есть программы, солверы и так далее, а лучшие игроки мира стали невероятно сильными.

– Какой процент времени ты уделяешь работе над игрой?
– Скажу так: когда я играл partypoker Millions online, я играл один стол, и у меня был второй монитор, на котором я разбирал раздачи в солвере прямо по ходу турнира. Потому что чем ещё заняться, когда играешь один стол с такой медленной структурой?

– Может быть, ты слышал в голове голос мамы, которая заставляла тебя учиться?
– Да нет, просто нельзя отставать от остальных.

– По-моему, среди топовых игроков на удивление многие совершенно не работают с софтом...
– Ха! Брин Кенни всегда бравирует тем, что он не занимается. Поверь: это полная ерунда. Без серьёзной работы просто нельзя выйти на такой уровень игры. И он много и серьёзно работает. В наши дни нельзя сесть за стол и надеяться выиграть просто за счёт интеллекта и опыта.

В покере есть профессионалы, люди, которые думают, что они профессионалы, и есть любители. Хорошие деньги выигрывают только профессионалы. Представители второй категории никогда не выйдут на ожидание больше пяти знаков. Поле серьёзно усилилось. И это говорю я – человек, который всегда убеждён, что все вокруг не годятся.

– Несколько коротких вопросов. Сильнейший игрок, о котором мы не слышали?
– Не могу ответить, потому что больше не играю в онлайне. Наверное, кто-то из молодых шведов типа C.Darwin.

– То есть это обязательно человек из интернета? Не кто-то из молодых американских парней?
– Конечно, из интернета. Американцы сегодня худшие игроки в мире.

– В самом деле?
– Эй, эта страна избрала Дональда Трампа. Американцы не очень-то умный народ! Плюс молодые игроки из США практически не играют в онлайне, в отличие от молодых шведов, норвежцев или даже англичан. Когда мы со Стивом Гроссом начали играть в покер, для нас это была весёлая компьютерная игра. Нам нравилось обыгрывать других игроков, прокачиваться, побеждать. Но американцам это больше недоступно, в отличие от европейцев. Поэтому европейцы сейчас сильнее. Да, у нас есть ACR, но это не настоящий онлайн-покер.

– Если бы не покер, чем бы ты сегодня занимался?
– Брал с тебя не меньше $600 в час за юридическую консультацию.

– Почему ты считаешь, что мне понадобились бы советы юриста?
– Обязательно понадобятся. После этого интервью фанаты Дональда Трампа могут подать на тебя в суд.

– Любимый офлайн-турнир?
– Сходу готов назвать нелюбимый – Багамы. Ненавижу Нассау. Холодно – холоднее, чем принято считать. Аквапарк закрывается в четыре часа дня. Единственные хорошие номера находятся в 20 минутах ходьбы от турнирного зала и они были гораздо лучше в 99-м, чем в 2019-м. Еда отстойная, и от безысходности приходится идти в Nobu и оставлять там $400 за ужин. Сервис ужасный, все норовят тебя обмануть.

А любимое... Всё-таки мне искренне нравится Bellagio. Отличная структура, никакого перерыва на обед, в полдевятого вечера ты уже свободен, а еда в Лас-Вегасе лучшая в мире. Aussie Millions – там неплохо, но дороговато. В Монте-Карло тоже здорово, хотя и очень дорого, но это однозначно самое красивое место.

– Лучшая покупка или обмен долями в твоей практике?
– Мартин Якобсон, главный турнир Мировой серии.

– Звучит неплохо!
– Несколько причин. Конечно, прежде всего хорошие деньги, но было и ещё кое-что: он поменялся долями только с очень сильными игроками вроде Дэна Смита, Коннора Дринана и Джейсона Куна и когда вышел на финальный стол, добавил нас всех в одну конференцию для совместных тренировок. Мы разобрали все возможные сценарии концовки турнира. Это была огромная и очень нужная работа.

Мартин намного опередил время. Невероятно, но в турнире с первым призом $10,000,000 только один из финалистов нанял тренера – Скотта Сивера, причём за три дня до возобновления игры. Он, кстати, и занял второе место. А Мартин, который и без того был на голову сильнее всех, проработал несколько месяцев с целой группой топ-игроков, причём без всякой оплаты – им всем было выгодно, чтобы он прошёл как можно дальше.

– Используешь ли наушники в офлайне?
– Да. В 50% случаев ничего не слушаю, а наушники надеваю просто чтобы меня оставили в покое. Ещё в 50% случаев слушаю подкасты. Музыку – только на глубокой стадии и только классику. А в первый день нет ничего лучше подкастов Билла Симмонса. Или Card Player!

– Последний вопрос – от генератора случайных вопросов. Если бы ты мог жить в книге, сериале или фильме, где бы ты поселился?
– В фильме «Один дома» в роли Кевина Маккалистера. Не понимаю, как ему удалось собрать у себя дома, в хорошем, дорогом пригороде Чикаго, столько оружия. Он даже поджёг волосы одному из воров! Только в Америке малыш может получить доступ ко всем этим замечательным приспособлениям. Прекрасный рождественский фильм.